Продолжая истории на тему полиграфных проверок, нужно упомянуть и о том, как проводятся опросы с применением полиграфа для жертв подвергшихся сексуальному насилию.
Тема сложная как с моральной, так и технической стороны вопроса.
Ситуации бывают разные, иногда случаются оговоры, иногда действительно происходят преступления насильственного характера. А иногда несчастные ошибались и обвиняли просто очень похожего человека.
Для специалиста в таких историях желательно выслушать обе стороны. Собственно, что и произошло в 2000-х годах в нашей истории.
К нам в отдел по проведению полиграфных проверок поступило задание для проведения опроса по заявлению гражданки М. об изнасиловании. За мной приехал оперативный сотрудник и повез в подмосковный город Н.
Мы быстро добрались, поскольку в то время не было камер, и удостоверение сотрудника давало некоторые преимущества при движении по нашим дорогам. Нас ждал следователь прокуратуры, который ознакомил с материалами дела.
Из материалов выходило, что насилие в отношении М. совершил ее бывший муж. Причем она дала довольно подробные показания, описала, когда и как это произошло. Бывший муж К., с ее слов, удерживал ее несколько дней, избивал и угрожал ножом. Совершил не один половой акт с разными неприличными подробностями. Но этого не было достаточно. В таких делах важны детали.
И самое главное, нужно всегда проверять источник информации. А в данном деле единственный источник информации — это пострадавшая.
В своей практике я сталкивался с оговорами. Когда во время грабежа гражданка заявила, что мол он еще и “приставал” и осуществил действия сексуально характера. Видимо, для того чтобы увеличить срок негодяю. И когда мы предложили проверить эти показания, она передумала.
Пострадавшая М. первая прошла опрос с применением полиграфа. На опросе она подтвердила свои показания. Держалась спокойно несмотря на прямые непростые вопросы и тематику тестирования, все прошло отлично.
Она ушла. Через час пришел второй опрашиваемый — бывший муж К.
Обычно опрос идет в комнате один на один, без посторонних, без охраны — так проще войти в контакт.
На пороге появился двухметровый детина.
В его поведении была легкая нервозность. Но в целом достаточно уверенный в себе человек лет 35-40. Как оказалось, бывший сотрудник силовых ведомств, кинолог. В целом — очень крепкого телосложения и больше походил на спецназовца.
Помня слова следователя о том, что у нас на него ничего нет, я затянул свою песню.
Опрос с применением полиграфа — это структурированная беседа, имеющая определенные этапы. Это как заученная песня.
Нужно рассказать, что такое полиграф, для чего проводится опрос, как выглядит процесс и что все вопросы предварительно будут обсуждаться. И главное — предложить человеку добровольно пройти полиграф. А так как процедура эта добровольная, то нужно подписать заявление о прохождении полиграфа.
Собственно, он не захотел ничего подписывать и соглашаться на опрос. Достаточно спокойно заявил, что знает свои права, советовался с адвокатом.
— Хотите посмотреть как работает полиграф?, — отстраненно спросил я.
В ответ он только промолчал.
— Я знаю, как вас зовут, вы это знаете, а компьютерный полиграф нет. Я буду перечислять различные фамилии, среди них будет ваша. От вас требуется на все отвечать «нет». А мы потом посмотрим на ваши реакции.
К. кивнул и согласился посмотреть. Я установил датчики.
Обычно, одевая датчики, мы комментируем процесс, потому что необходимо нагнетать чувство ответственности и бесполезности сопротивления.
— Когда человек врет, у него меняется дыхание… когда человек врет, у него быстрее бьется сердце… когда человек врет, у него меняется проводимость кожи, я вам потом покажу. Что-то типа гипноза.
Я перечислил фамилии, результата особого не было. Он сильно волновался, и его показатели были смазаны. Возможно, он принял какие-то медицинские успокоительные препараты.
Тут важно правильно продемонстрировать опрашиваемому результат, на основании которого он бы поверил, что врать бесполезно.
Я увеличил картинку и подкрутил показатели, чтобы все выглядело “красиво” и понятно — человек не умеет врать, у него гигантские эмоциональные всплески. Некоторые специалисты играют с краплеными картами, некоторые показывают чужую реакцию. У каждого свои фишки.
Самое главное — это подчеркнуть, озвучить, сказать, что реакции очень сильные.
— Вы обычный человек и врать не умеете. Все сразу видно. А когда будут вопросы по происшествию, то реакции увеличатся еще на порядок. Так что с вами можно работать.
И тут он остолбенел и побледнел. Был весь мокрый и вытирался платком.
На этом эмоциональном пике некоторые дают признательные показания. Важно получить показания и я начал спрашивать прямо.
— Вы встречались с гражданкой М. такого-то числа? — задал я первый вопрос.
— Да, — ответил он.
— Вы вступали с ней в половые отношения?
— Д-да.
— Вы наносили ей удары?
— Ладонью…
— Значит, наносили. Нож у вас был?
— Его же не нашли… залепетал он (видимо, спрятал).
— Значит, был. — говорю уверенно я. — Что же получается, сначала говорите одно, потом другое, что подумает суд?
— Вы меня подавили!
В этот момент я подумал про себя: «Да ты сам подавился.»
— Пройдите к следователю и расскажите правду.
И он пошел. И рассказал.
Понравился пост? Поставь свой Лайк!
Последние новости на канале в Telegram
и в вашем почтовом ящике